МХТ им. А. П. Чехова: Марианна Шульц: Женщина серебряного века

Есть люди, которых всегда приятно видеть на экране. Среди них много актеров театра-студии Олега Табакова. В них есть какое-то притягательное обаяние таланта. Марианна Шульц работает в «табакерке» более десяти лет, а это уже «знак качества». Ее нечастые появления на экране как раз и относятся к тем редким приятным встречам. В «Московской саге» у нее сложная возрастная роль, ее героиня проживает жизнь от 25 до 50 лет. «Бедные родственники» Павла Лунгина нечто совсем другое. Здесь у Марианны роль горничной в отеле и любовницы героя Константина Хабенского. Кстати, этот фильм получил Гран-при на «Кинотавре».

— Марианна, удивительно было видеть вас в «Бедных родственниках» обнаженной. Тяжело было раздеваться перед камерой?

— Нет. Это раздевание не имеет никакого отношения ко мне, как к человеку. Там была актриса Марианна Шульц. И, когда я смотрела этот фильм на экране, эти сцена, где я обнажена, воспринимала спокойно.

— У вас долго не завязывался роман с кино. Почему?

— Совсем нет, я начала сниматься сразу после окончания института. В 1992 году француз Жан Леон снял фильм о нашей столице «Московский трамвай». Это было еще то время, когда на остановках торговали хлебом, когда за всем были очереди. В фильме трамвай выходит из депо, на остановках в него садятся люди, у каждого человека своя судьба, своя история. Проходит день, и трамвай возвращается обратно. Вот такой фильм. Мы там с Женей Мироновым играли пару влюбленных. «Московский трамвай» показывали на 850-летие Москвы.

— Было когда-нибудь разочарование от киноработ?

— К счастью, нет. Все фильмы, где я снималась, мне очень нравятся. Я благодарна судьбе, что в моей жизни были «Московская сага» Дмитрия Борщевского — моя первая большая работа, и «Бедные родственники» Павла Лунгина.

— У вас есть мечта о мгновенной славе, как у Насти Заворотнюк, которая тоже когда-то была актрисой «табакерки»?

— Я думала, что у меня будет такая слава после «Саги», но как-то не случилось. Да, наверное, мечтаю, но и боюсь этого одновременно. За славу нужно платить и иногда очень дорого.

— Есть какие-то жертвы, которые вы сознательно принесли профессии? Например, отказываетесь рожать детей, постоянно сидите на диетах?

— Нет. Глупо приносить жертвы на алтарь искусства. У меня все идет, как идет, без надрывов и надломов.

— Вы помните, с чего вдруг у вас появилось желание быть актрисой?

— Это пошло от желания нравится.

— А когда поступали в театральный, были уверены в себе?

— Да. Но у меня все получилось непросто. Я пробовалась во все вузы, где-то слетала со второго тура, где-то с третьего. В школе-студии МХАТ на прослушивание пришел Табаков. Он обычно никогда не приходит на первые туры, а тут решил посмотреть, кто поступает. Так получилось, что была моя очередь. Табаков меня прослушал и, видимо, я ему понравилась, потому что дальше я нормально прошла все туры, стала сдавать экзамены и за коллоквиум (литература, история) получила двойку. Правда, я была не одна, многие ныне известные актеры тогда тоже получили такую оценку. Олег Павлович сказал, что осенью будет добор, чтобы мы учились летом и в сентябре пересдали экзамены. Пришлось заново проходить творческий конкурс, все пересдавать. В этот раз я завалила сочинение, и меня в институт снова не взяли. Я понимала, что теряю единственный шанс, и ни на какие компромиссы не шла. Мне предложили учиться на подготовительных курсах. Я пришла в институт, а на меня там посмотрели, как будто в первый раз увидели. Еще месяц назад мне все рукоплескали и улыбались, я была перспективная и талантливая, а теперь вообще перестала быть кем-либо. Мне это было очень обидно. Я, конечно, была неизбалованным ребенком, жила в интернате, поэтому с жизнью сталкивалась и представляла, что это такое. Но такой подход — сегодня любят, а завтра нет, — мне был абсолютно непонятен. Через несколько дней мне позвонили и сказали, что меня на разговор ждет Олег Павлович.

— Запомнил?

— Не знаю. Но такой звонок правда был. Я пришла, Олег Павлович спросил, что же я такая дура? Что я могла на это ответить? Он сказал, что все равно хочет взять меня на курс вольнослушателем. Год я так и проучилась. Меня не было ни в каких списках и мне не платили стипендии.

— На что жили?

— Я жила с родителями, поэтому не голодала. Но с тех пор у меня остался не отданный долг. Мой папа работал на заводе, на ЗИЛе, и у них была очень сильная самодеятельность. Узнав о том, что мне не платят стипендию, этот самодеятельный театр в мою поддержку сыграл несколько спектаклей. Я до сих пор мечтаю отдать тот долг.

— Как же вы попали в интернат, если у вас были родители?

— У нас была многодетная семья, семеро детей, и это было желание родителей отдать меня в интернат.

— Если бы заново пришлось все пережить, стали бы актрисой?

— Согласилась бы на все то же самое, но актрисой не стала бы.

— В жизни вы отдыхаете от актерства, от театра?

— Обязательно. В юности я не умела разделять жизнь и профессию, многое смешивала. А сейчас стараюсь следить за этим. Я даже текст из пьесы, которую уже много раз проиграла, не могу вспомнить. Только перед спектаклем. Очень редко говорю кому-нибудь, что я актриса. Как только люди это узнают, начинают задавать вопросы, но не про меня, а про тех людей, с кем я работаю. «А как эти познакомились?» «А они любят друг друга?» (Смеется). Поэтому предпочтительней прикинуться кем-то другим.

— И какую профессию себе выдумываете?

— Я люблю говорить, что шью парашюты.

— Вы когда-нибудь чувствовали себя эдаким Актер Актерычем?

— Нет. Это не про меня.

— Но вас много хвалят.

— Где? Я этого не замечаю. Зато я помню наизусть все ругательные статьи о себе.

— Известно, что вы увлекаетесь литературой серебряного века. Кого читаете сейчас?

— Пристрастия не меняются, мне уже многие годы нравится Владимир Маяковский.

— Почему?

— Так бывает — кто-то тебе вдруг начинает нравиться, и ты стремишься о нем узнать, как можно больше.

— Но за десять лет можно уже все прочитать!

— Вот и читаем то, что за последнее время вышло интересное. Недавно начала читать Макса Волошина.

— Насколько вы, как москвичка, хорошо знаете Москву?

— Совершенно не знаю. Детство у меня было домашнее. Нас очень редко вывозили в город. Только по большим праздникам и чаще всего на демонстрации.

— Что для вас приятное времяпрепровождение?

— Общение. Я быстро схожусь с людьми и быстро понимаю, мой это человек или нет.

— В вас «погибает» психолог! Ничем таким не занимались?

— Нет, но хотела бы поучиться, походить на курсы, чтобы люди, которые в этом разбираются, помогли бы мне лучше понять себя, лучше разбираться в окружающих меня людях. Я уже говорила, что пошла в театральный институт из желания нравиться. Занятие психологией тоже удовлетворяет это желание.

— А разве оно еще не удовлетворено? Более десяти лет в театре, такие роли в кино!

— Как же это желание можно удовлетворить? Оно постоянно! Понравилась одному человеку, а сколько их еще вокруг? А потом сейчас такое время — все настолько зациклены на себе, что удивить кого-то собой очень трудно, в том числе и профессионально.

— За последнее время вы заметно похудели. Это с чем-то связано?

— Просто стала больше заниматься собой. Я поняла — надо любить себя. Вот теперь и люблю.

— У вас есть свой стиль?

— Думаю, что есть. Мне нравится стиль серебряного века. У меня много шляп, платьев. Я вам расскажу одну историю. Однажды я шла на спектакль в Би-2 и около театра Сатиры увидела Татьяну Друбич. Мы не знакомы, поэтому я прошла мимо. Вдруг замечаю, что она идет параллельно со мной, прячась за колоннами. На мне тогда была шляпа, длинное красивое платье. Видимо, я ее шокировала своим видом. Очень хотелось подойти к ней, познакомиться и пригласить на свой спектакль. Не сделала этого, постеснялась. Но иногда я своему стилю изменяю, одеваюсь пацанкой, в рваные джинсы.

— Вы мыслите себя в какой-нибудь другой профессии, не актерской?

— Я мыслю себя везде, где нас нет. Если будут предложения, с удовольствием рассмотрю их.

АФИША	БИЛЕТЫ	СПЕКТАКЛИ
ТРУППА	ИСТОРИЯ	КОНТАКТЫ