Режиссеры | Подделка боли и тоскиДина Годер, Еженедельный журнал, 10.04.2002 Кирилл Серебренников вошел в моду после того, как в прошлом году поставил в Центре драматургии и режиссуры пьесу «Пластилин» молодого Василия Сигарева. Теперь он снова взялся за «новую драму», разрабатывающую темы, которые у нас в театре считаются маргинальными, шокирующими, «черными» и так далее. Серебреников поставил пьесу 35-летнего англичанина Марка Равенхилла — одного из первых и главных авторов «новой драмы». Дебютная и самая знаменитая пьеса Равенхилла — «Шопинг & Fucking» с теми же темами насилия, гомосексуализма и наркотиков уже идет в Центре драматургии и режиссуры в щадящей постановке Ольги Субботиной. И вот в Москве — четвертая пьеса Равенхилла, написанная три года назад. Прежние темы дополнились разговорами о политике. Сюжетный расклад такой: 10 лет назад парень-экстремист из идейных соображений хотел убить одного богача, да не убил, а только покалечил. В 93-м году сел в тюрьму, сейчас вышел, а жизнь, оказывается, переменилась. Подруга, тоже бывшая экстремистка, некогда подстрекавшая его на убийство, надела деловой костюм, занялась мелкими «реальными делами» и хочет пройти в депутаты по партийным спискам. Герой, чистая душа, защитил на улице девушку-стриптизершу, которую избивал ее бойфренд, а она, наслушавшись психотерапевтов, твердит, что, мол, «я в мире с собой», «не буду думать ни о чем негативном», сидит на экстази и вообще уходит от жизни. У стриптизерши есть приятель-гей, он выписал себе откуда-то из Восточной Европы секс-раба, а сам умирает от СПИДа. А герой все пытается найти себе дело, кому-то отомстить, о ком-то заботиться и вообще ведет себя, как говорят его новые приятели-маргиналы, очень «по тысяча девятьсот девяносто трецки». Серебренников делает бодрый, энергичный спектакль с заводным ритмом и молодыми красивыми актерами. Сцена — подсвеченный танцпол с шестами для эротических танцев и мелкими бассейнчиками. Зрители сидят по обе стороны от нее. Вокруг — белая плитка, как в сортире или операционной. Все классно: мальчики-зайчики в белых шапочках с ушками, девочки в красивом белье. Все беспрестанно рассказывают друг другу какое у них «офигенное тело». Стремительно мелькают картинки — как вспышки для полароидных снимков. Актеры кажутся искренними. Секс-раба Виктора с сильным украинским говором играет пришедший в театр обаятельный Анатолий Белый (превосходный Штольц из недавнего спектакля «Облом-off»). Мужественного героя Ника — тоже новичок в этом театре Алексей Кравченко. Серебренников дело знает: все матерятся, но это не шокирует, смелая метафора секса с трупом не выглядит отталкивающей, да и гомофобии никакой нет. Зрители удивляются: надо же, гомики, а попами не виляют и томными женскими голосами не разговаривают. Мужики как мужики. Да и любовь у них какая-то нормальная, «как у людей». Чудеса. Обычные театральные зрители придут на этот спектакль из другого мира, словно в кунсткамеру (если не потянется сюда молодая клубная публика, а на Серебренникова, может, и потянется). Хотя ничего такого уж экзотического в этом спектакле нет. У нас все те же девочки-стриптизерши, которых бьют их любовники. Те же танцы с наркотиками. Те же обеспеченные умненькие мальчики-геи, которые покупают себе в любовники бедных провинциалов. Может, у нас молодые женщины, делающие политическую карьеру, большей частью выходят не из экстремистов, но все эти разговоры о предательстве прежних идеалов мы слыхали. Да и наш 93-й год тоже так отличается от нынешнего, что вернувшемуся из тюрьмы впору потеряться. Узнается все. Даже в покалеченном богаче мигом признаешь эдакого Джорджа Сороса с рассказами о том, как он разбогател на валютных операциях, о своих благодеяниях в странах Восточной Европы и о том, что все с ним говорят, как с богом, а в глазах мелькает ненависть. В общем, симптоматичная вещь. Но чем лучше осваивает непривычный материал режиссер, тем заметнее, что пьеса Равенхилла — коммерческая подделка той самой боли, тоски и реальных проблем, о которых она толкует. Все то, что так пугает и отталкивает обывателя — экстремизм, гомосексуализм, наркомания, — до того, как было поставлено на коммерческий поток, было вполне освоено и отрефлектировано западным искусством ХХ века. У нас же шокирующие темы, минуя стадию рефлексии и эстетизации, сразу оказались ходким товаром (наподобие того, как азиатские окраины Российской империи, перепрыгнув через экономические формации, шагнули прямо в социализм). Говорят, скоро Равенхилл приедет учить наших драматургов писать современные пьесы. | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
