«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова

Михаил Пореченков: артисту без амбиций никуда!

Марина Зельцер, Вечерняя Москва, 22.12.2005
Он переиграл огромное количество военных (сам по первой профессии военный). Может, поэтому есть в нем что-то «неактерское». Кстати, он напрочь лишен намека на звездную болезнь. Сегодня Михаил Пореченков вместе со своим другом Константином Хабенским, тоже бывшим питерцем, украшает труппу Художественного театра. Только что в МХТ состоялась премьера «Гамлета» в постановке Юрия Бутусова, где Михаил Пореченков сыграл Полония. 

- Миша, с Бутусовым вы работаете давно, еще с Питера, выпустили не один спектакль. В Москве о его жесткости, непримиримости, неприятии любого «не могу» просто легенды ходят. А у вас никаких жалоб?

 — У нас бывают какие-то внутренние разногласия. Ро-о-п-щем потихоньку, но в принципе понимаем, что нам необходима такая встряска и реанимация, потому что мы уже немного заматерели в своем деле, возомнили себя мастерами. А Юра пару раз тряханет — и, смотришь, вроде бы опять ничего не умеешь.

- И вы не спорите?

 — А зачем спорить? Мы же работать пришли. Юра все время говорит, что мы плохо работаем, но не замечает, что на протяжении восьми месяцев мы с ним не спорили! Мы даже лишних вопросов не задавали. А вот предложить что-то свое — пожалуйста, сколько угодно. Это приветствуется.

- Неужели все без слез и истерик? А мы-то наслышаны?

 — Не будем раскрывать внутренние тайны. Все бывает, как на любом выпуске. У Юры есть своя метода. Самая большая сложность в том, что он предпочитает этюдный метод, метод постоянных проб. Но мы справляемся. Мы же учились по одним системам, у одних педагогов. Держимся как-то. Хотя иногда бывают моменты, когда хочется все бросить и уйти. Спасаемся юмором.

- По сравнению с Бутусовым Сергей Женовач, поставивший «Белую гвардию», — совсем другой?

 — Другой. Но и Сергей Васильевич тоже по-своему человек жесткий. Если он что-то задумал — не отступится. При этом предоставляет артистам максимальную свободу. И создает на репетициях теплую и спокойную атмосферу.

- Мне кажется, «Белую гвардию» все восприняли единодушно, в том числе критика? Правда, даже она неизменно добавляла: «Играют сериальные артисты?»

 — Да нет, ругали еще как! А когда мы начали репетировать «Гамлета» с Юрой, опять написали: «Бутусов со своей компанией ментов». Ну это же уже не смешно! Такая старая шутка! У нас уже столько сделано и в кино, и в театре, что можно было придумать что-нибудь и посвежее. Правда, народ на эти шпильки не обращает внимания. Критики же существуют сами по себе.

- Ты дружишь с Хабенским. Что для тебя в нем самое дорогое?

 — Наверное, нужно отталкиваться от того, чего я больше всего в людях не люблю. А это жадность. От этого Константин Юрьевич избавлен напрочь. Ему присуща щедрость души, а это самая великая штука. Он абсолютно лишен жажды наживы и стяжательства. Он фактически бессребреник. И, конечно, готов в любое время помочь. Вообще без вопросов. Умеет человек дружить!

- Костя действительно такая вещь в себе?

 — Ну? Его нужно уметь слышать, потому что иногда он говорит вроде бы впроброс, и надо догадаться, что происходит. А как актер он очень суеверный, поэтому не говорит о работах, которые предстоят. Наверное, отсюда легенда о его непроницаемости. А я считаю, это правильно. Но сам я так не могу. У меня все с языка сразу слетает. У меня суеверие другого рода: обязательно случится работа, о которой я сказал, а не та, о которой умолчал. Разные подходы: интроверта и экстраверта. Просто мы с Костей диаметрально противоположны: интроверт и экстраверт. Наверное, поэтому и дружим так долго. Но у каждого человека должна быть личная зона, которую нельзя трогать. Он серьезный и сосредоточенный. Он постоянно в диалоге с самим собой. Я все это прекрасно понимаю.

- Ты вот говорил как-то, что нет людей плохих и хороших, что в человеке всегда идет борьба между рожками и крылышками?

 — Многое зависит не от нас. Что мама с папой дали, что Бог вложил, какая энергия от человека идет: положительная или отрицательная? Человек совершает дурные поступки — рано или поздно его накажет его же внутренняя положительная энергия. Хорошо начинаешь себя вести, что-то доброе делаешь — сразу бесеняки рядом вытанцовывают: мол, давай, давай!.. Чем лучше человек, тем сильнее его терзают демоны. А они такие хитрые: раз — и поддался им, и все, и вроде бы ты уже плохой человек. Но кто-то совсем падает, а кто-то умудряется упасть и подняться. В каждом, с одной стороны, сидит приятный человек, а с другой — неприятный. Один за одно ухо тянет, другой за другое. Так все время и мечешься. Вот тебе и внутренняя война. Армагеддон внутри нас проходит. Поэтому главное — внутреннее спокойствие. Но в нашей профессии, к сожалению, это невозможно. Нам нельзя успокаиваться. Если ты становишься абсолютно хорошим или абсолютно плохим, то попадаешь в определенные рамки и не можешь двигаться дальше. Приходится идти по тонкой красной линии. Но иногда срывается нога. Что делать?

- А извиняешься ты легко?

 — Тяжело. Но я стараюсь чаще пребывать в хорошем состоянии духа. А в этом состоянии извиняться всегда легче. Но могу, конечно, и осерчать. Вспыльчив, что тоже нехорошо. Но, наверное, лучше выплеснуть негатив, чем копить в себе.

- Тебе знаком кризис среднего возраста? А может, какой-нибудь другой?

 — Конечно, кризисы были. Рано или поздно они случаются у людей творческих профессий. Не из-за возраста, а от осознания того, что еще не сделано. Всякое бывало, в том числе совсем черные полосы. В такие минуты я замыкаюсь в себе. Больше всего достается родным и близким. Они ко мне к такому не привыкли, да и самому мне не очень.

- Андрей Панин говорит, что комплексы — движущая сила, которая помогает доказать что-то себе и миру?

 — Комплексы — это состояние неуспокоенности, а значит, движение вперед. Но комплексы тоже разные бывают. Сомнения, неуверенность в себе, своих талантах — один из самых сильных. Он заставляет людей шевелиться, развиваться, доказывать, что ты на что-то способен. Когда я успокоюсь, скажу, что мне ничего не надо, что я всем доволен, у меня появятся другие комплексы: самодостаточность и нежелание работать. А пока, смею надеяться, у меня комплексы полезные.

- Ты амбициозный человек?

 — Конечно. Все артисты амбициозны. Ну как творческому человеку без амбиций?! Вообще человек, занимающийся творческой профессией, не может быть другим. Всегда же есть желание чего-то добиться. Если нет шанса — другое дело. Что в нашей профессии играет огромную роль? Шанс! И главное — надо быть к нему готовым. А амбиции есть у всех, в том числе и у бездарей.

- Ты везучий?

 — Тьфу, тьфу, тьфу. Но я всегда был готов к тому, что мне вот-вот предоставят какую-то возможность. Я никогда не говорил: «Знаете, это мне как-то не по силам. Не дорос?».

- Ты сильно изменился лет с 20-25?

 — Нет, не изменился с двух лет! (смеется). Если серьезно, я меняюсь каждый месяц. Учился в Варшаве — я был один. Поступил в Таллинское военное училище — стал другим. В театральный институт — третьим. Приехал в Москву — стал четвертым. Начал сниматься в каком-нибудь фильме — стал еще каким-то. Я взрослею. Родился первый ребенок — я тоже изменился. Второй родился — я снова изменился. Третий — снова? Когда перестану меняться, тогда умру.

- А что неизменно?

 — Обстоятельства способны менять все.

- Твоя жизнь расписана по минутам. При этом ты хочешь, чтобы тебе предлагали все больше и больше. Ты не боишься, что шедевров много не бывает?

 — Надо зарабатывать деньги, семью кормить. Семья же не будет спрашивать, в творчестве ты или нет. Пока мы не получаем за работу миллионы, чтобы, снявшись в кассовом фильме, потом два-три года спокойно отдыхать. Актеры должны получать хорошие деньги. Это я отвечаю людям, которые горячо призывают: «Не снимайтесь в сериалах! Не снимайтесь в плохих фильмах!» Простите, а если ты, кроме этого, ничего не умеешь? Предложений действительно много. Но таких, чтобы взахлеб хотелось играть, нет. Я считаю, в сценарии как минимум должна быть интересная история, потом уже все остальное. Но есть спасение — театр, где работаешь и думаешь: «Ну и ладно, Бог с ним, со всем остальным». И плевать на дешевый буфет, на не самые большие деньги?

- Только что на экраны вышел фильм Прошкина-младшего «Солдатский декамерон». Ты доволен своей работой?

 — За последнее время я сыграл много военных. И хотя у меня в «Декамероне» небольшая роль, в ней есть человеческие ноты. А режиссер этот мне вообще нравится. Он снимает свое отдельное, прошкинское кино. Очень человеческое. А я ведь и папу знаю, Александра Прошкина. Я снимался у него в картине «Трио». Они оба большие молодцы. Но они диаметрально противоположные личности, характеры. Папа — человек из другой эпохи: мягкий, интеллигентный человек энциклопедических знаний, рядом с которым я садился, разевал рот варежкой и мог слушать часами. Я его просто обожаю. У него как у режиссера гениальные разборы, глубочайшая работа со сценариями и сложнейшими текстами. Он очень тонкий. Он знает, что такое великая игра, что такое большое кино и высокое искусство.
По своему воспитанию и происхождению он, конечно, последний из могикан. Таких больше не будет. А Андрюшка, несмотря на свою веселость и общительность, мужчина волевой, твердо придерживающийся своих принципов и позиций. Он чутко видит актеров, точно подбирает типажи. Он так складывает свою мозаику, что я не раз удивлялся. Смотрел, например, «Игры мотыльков» и думал: «Ну это же непрофессиональные актеры! Так невозможно играть!» А он просто правильно распределяет задачи. И снимает очень жесткое, похожее на правду, практически документальное кино.

- Ты уже привык к Москве?

 — Привыкаю еще. Москва по сравнению с Питером — другая страна. Совсем другие ритмы. Сумасшедшие. 

- Где ты жил в Питере?

 — На Выборгской стороне: Черная речка и все такое. Я всегда жил на том берегу Невы.

- Как тебе разница в климате, погоде? По-моему, мы сильно сближаемся?

 — Похоже на то. Практически уже нет разницы. Правда, в Москве вроде бы легче дышится по погоде, но почему-то голова стала болеть.

- Питерцы не бурчат по поводу того, что вы с Костей перебрались в Москву?

 — Знаете, нам все равно, кто и что будет про нас говорить. Одно время я сильно переживал по поводу того, что обо мне судачат. А сейчас у меня нет времени даже прислушаться. Здоровая критика — это одно, а досужая болтовня?

- А как вы сами оцениваете свой переход в МХТ по прошествии времени?

 — Олег Павлович предложил нам работу, от которой мы просто не вправе были отказываться. Оставалось только сказать ему спасибо.
Пресса
Наши в Эльсиноре, Жанна Зарецкая, Вечерний Петербург, 15.09.2006
Вам принца Гамлета?, Юрий Фридштейн, Страстной бульвар, 10. № 5-85, 04.2006
Юрий Бутусов: «Взаимосвязи остаются», Марина Багдасарян, Театр, № 1, 04.2006
Весёлый Гамлет Бутусова, Елена Горфункель, Театр, № 1, 04.2006
Человек проверяется на перезагрузках, Ольга Коршакова, Новая газета, 9.02.2006
Разбитые фонари Датского королевства, Марина Квасницкая, Россiя, 19.01.2006
Бедный, бедный Гамлет, Елена Строгалева, Петербургский театральный журнал, № 43, 2006
Петушиные бои, Кристина Матвиенко, Петербургский театральный журнал, № 43, 2006
Королевские игры, Ксения Ларина, Театральные Новые Известия, 29.12.2005
Без пистолета, Алиса Никольская, Взгляд, 23.12.2005
Михаил Пореченков: артисту без амбиций никуда!, Марина Зельцер, Вечерняя Москва, 22.12.2005
Три бойбренда, Наталия Каминская, Культура, 22.12.2005
Один как перст, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 19.12.2005
Тень мента Гамлета, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 16.12.2005
Абсурдно что-то в Датском королевстве, Валентина Львова, Комсомольская правда, 16.12.2005
Гамлет-шашлык, Олег Зинцов, Ведомости, 16.12.2005
В постели с Хабенским, Елена Левинская, Московские новости, 16.12.2005
Силовики берут шекспира с поличным, Елена Красникова, Комсомольская правда, 15.12.2005
Гамлет от Табакова, Алена Карась, Российская газета, 15.12.2005
Гамлет-банд, Ольга Егошина, Новые Известия, 15.12.2005
«Гамлет», МХТ им. Чехова, Марина Давыдова, Известия, 9.12.2005
Гамлет в МХТ: Принц Питерский, Саша Маслова, Ваш досуг, 8.12.2005
Прапорщик Полоний, Ольга Коршакова, Огонёк, 14.11.2005
Три товарища, Марина Зайонц, Итоги, 19.09.2005