Вчера детей душили, душили…

Ольга Егошина, Новые известия, 14.05.2007
Режиссер Кирилл Серебренников, объявивший, что на два года покидает театр, на прощание показал в МХТ пьесу Мартина Макдонаха «Человек-подушка». Главную роль писателя, в чьих рассказах разнообразно мучают детей, сыграл Анатолий Белый, нашедший, что этот духовный опыт был ему весьма полезен. В роли мучимых младенцев заняты реальные дети.

Поначалу постановку «Человек-подушка» в МХТ анонсировали как искрометную комедию с элементами черного юмора. Потом прозвучало другое определение: «философская драма». Назвать комедией историю, где родители еженощно издевались над старшим сыном, чтобы развить литературный дар младшего, — слишком сильная натяжка. К драме нарочито плохо скроенное, насквозь условное произведение Макдонаха, также имеет отношение отдаленное. Скромный авторский тезис о том, что ради литературы можно и нужно мучить младенцев, на «философские размышления» не тянет. Если быть точным, мхатовскую постановку «Человека-подушки» можно определить как своего рода моралите.

В «Человеке-подушке» действуют писатель с пачкой бумаг, следователь с пистолетом и следователь с пыточным электроаппаратом, родители с дрелью и железной палкой, окровавленные младенцы в белых рубашонках. Двое людей, сидящих по бокам сцены, на наших глазах усиливают и искажают сценические звуки: щелкают зажигалкой у микрофона, когда герой прикуривает, имитируют звук листающихся страниц. Аллегория по Кириллу Серебренникову работает, только когда она выражена с гипернатуралистической достоверностью. Если человека на сцене бьют — на лице остаются кровавые царапины. Если кого-то душат, то ноги болтаются на весу, а потом тело обмякает. Белое кафельное пространство сцены постепенно окрашивается кровью. В момент кульминации писателя убивают выстрелом в голову, а на стене остается кровавое пятно — все, что оставил в мире плохой писатель Катуриан. «Человек-подушка» — пожалуй, одна из лучших режиссерских работ Кирилла Серебренникова, его наиболее выстроенное, внятное, законченное высказывание. 

Когда-то Достоевский уверял, что «гармония мира не стоит слезинки замученного ребенка». Популярный в этом сезоне Мартин Макдонах, решая дилемму «мучения ребенка или литературный текст», провозглашает решительный примат текста, независимо от его качества. Характерно, что Макдонах делает своего героя очень плохим писателем. Убив негодяев-родителей, его герой продолжает писать. И из четырехсот написанных им рассказов нам в ходе действия зачитывают вслух штук пять, где занудно описываются те или иные мучения младенцев: одному отрубили пальчики, другую накормили бритвой, третью распяли.
Анатолий Белый с пафосом читает тексты своего героя и замечательно играет святую убежденность графомана в ценности собственного творчества. Настоящий писатель может в себе сомневаться, может жечь собственные труды или забывать их в столе. Графоман готов пожертвовать жизнью (своей или чужой) ради каждой своей бессмысленной строки. Последний рассказ, где братец-дебил выражает свое полное согласие претерпеть все мучения, написан за две минуты до расстрела.

Сын уборщицы и рабочего, Макдонах, если верить его биографиям, имел трудное детство и до сих пор любит наполнять свои произведения расправами со старшими (родителей у него бьют кочергой, душат подушкой и т.д.) Не надо сильно углубляться в психоанализ, чтобы разгадать природу этой сублимации. 

Три века назад люди искали в театре размышлений о греховном пути человека, о вине и покаянии. В начале века XXI их потомки созерцают окровавленные детские рубашечки и ломают голову над оправданием графомана. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно?
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000