Уроки чтения

Роман Должанский, Коммерсантъ, 4.10.2002
На Новой сцене МХАТа имени Чехова сыграли премьеру спектакля «Сонечка» по повести Людмилы Улицкой. Театральную версию повести поставила Марина Брусникина. Спектакль, по мнению обозревателя Ъ РОМАНА ДОЛЖАНСКОГО, подтвердил, что самые интересные дела табаковского МХАТа пока творятся именно на стоместной Новой сцене.

Это не инсценировка в привычном смысле слова. Повесть Людмилы Улицкой не превратилась в диалоги и эпизоды трудами какого-нибудь драматурга, а играется именно как литературный текст, и прямая речь свободно продолжается косвенной, как на бумаге. Двенадцать молодых мхатовских актеров (приглашенный в компанию заслуженный артист «Табакерки» Виталий Егоров смотрится среди них почти ветераном) впрямую общаются друг с другом в привычном театральном смысле только тогда, когда нужно передать из уст в уста эстафету повествования. 

А в основном они общаются со зрительным залом. Не в том смысле, в котором публику призывают к отклику в публицистическом театре, а так, как в театре литературном. Но работу Марины Брусникиной литературным театром все-таки не назовешь: это не читка. Но и не простое заимствование театром чужого сюжета. Здесь рассказывают историю жизни, но не выстраивают взаимоотношений, скорее пытаются постичь объем литературы, найти способ проявления ассоциаций на фоне сочетания звучащих слов. В известном смысле — пытаются постичь механизм воздействия текста на сознание. То есть сделать то, что при индивидуальном общении с книгой сделать невозможно.

Сюжету повести Улицкой эти задачи сродни: жизнь ее героини проходит среди книг, классическая литература становится для Сонечки второй реальностью, прекрасным сном, спасающим от яви. Именно такой способ бегства, сознательно или нет, выбирали для себя в описанные Улицкой до- и послевоенные годы очень многие. Разумеется, трудно представить себе, что кто-то из разыгрывающих сейчас «Сонечку» молодых актеров всерьез примерял на себя возможность советского эскапизма. Но историей они, кажется, прониклись. На сцене актеры управляются несколькими белыми венскими стульями, именно белые картины рисовал под конец жизни Сонечкин муж. Задняя стена оформлена светлыми стеллажами-шкафчиками с цветными стеклами (художник Екатерина Кузнецова), они же - светящиеся в темноте окна. Людской быт намеком обозначен, но на сцену и в игру не допущен. Мизансцены простые, геометрические. Иногда актеры очень красиво напевают мотивы музыкальной классики. Публика смотрит как зачарованная: степень искренности, обаяния и одновременно профессионализма работающих на сцене столь велика, что трудно не включиться в происходящее.

Для тех, кто в прошлом сезоне видел предыдущую работу Брусникиной на этой же сцене, «Пролетного гуся» по двум рассказам Виктора Астафьева, стилистика спектакля оказывается знакомой. Людмила Улицкая, при всем к ней уважении, все-таки не Астафьев. Дело не только в том, что «Сонечка» — это отличная современная женская беллетристика, а рассказ Астафьева — мощная экзистенциальная драма. А в том, что астафьевская проза — в большей степени языковый феномен, чем проза Улицкой. А следовательно, и замечательная театральная «возгонка» прозы давала более чистый продукт. Русский язык Астафьева как бы отделялся от сценического действия и жил собственной жизнью.

Теперь режиссер помогает Людмиле Улицкой отрывками из произведений, которые читала или могла читать Сонечка. Правда, классические прослойки иногда предательски ослабляют главный строительный материал. Но иногда и вправду поддерживают конструкцию, а иногда уместно отстраняют, привносят в мелодраматическую историю нелишнюю толику юмора. И совсем неуместно выглядят в тех нескольких случаях, когда откровенно иллюстрируют события. Если пожилой художник у Улицкой встретил свою последнюю любовь, то читать соответствующее стихотворение Тютчева противопоказано. В спектакле и без того достаточно уязвимого светлого чувства. Во время действия его еще пытаешься как-то анализировать, но в финале застукиваешь самого себя утирающим глаза, точно советская пэтэушница на индийском фильме.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000