Пальцем ноги?

Лев Аннинский, Версты, 8.10.2002
ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО НА НОГЕ
С легкой руки переводчицы Натальи Вагаповой Милорад Павич оказался включен в круг интеллектуального чтения наших продвинутых читателей.

С легкой руки самого Павича западно-славянский менталитет оказался включен в философскую игру человечества, ощупывающего себя на рубеже тысячелетий. 

Западные славяне, так и не влившиеся в «русское море», сохраняют любовь к мистике, но ищут ей место в магнитном поле европейского Рацио. Они не исправляют карты звездного неба, чтобы вернуть ее Богу, но озабочены более ощутимыми проблемами: как выдать девушку замуж и не налететь при этом на нечистого, как одолеть ведьму, как приплюсовать к вечности один лишний день…

«Вечность и еще один день» — называется спектакль, поставленный Владимиром Петровым на сцене чеховского МХАТа в ярко-декоративном ключе, с погружением одновременно в фольклорную магию и интеллектуальный абсурд. Сербские народные песни звучат встык с «Битлами». Колдун лепит из глины человечка и читает над ним библейский псалом, чтобы тот ожил, — это не что иное, как парафраз генной инженерии: красавец-голем, клонированный таким экзотическим способом, пробует свои потенции в качестве жениха…

…Ничего из этого не получается. Пронзительная грусть финала смягчена юмором, иногда круто присоленным; крушение матримониальных надежд, явно связанных с самоощущением человечества на грани конца света, предварено сценой обручения, в ходе которого жених надевает невесте колечко на палец ноги.

Между прочим, палец ноги — безотказное орудие самострелов в эпоху, когда всё определял человек с ружьем.

ТАК НАЧАЛАСЬ ДЕМОКРАТИЯ
Маленький спектакль разыгрывается перед началом большого в стенах чеховского МХАТа: в фойе вам в обязательном порядке вручают целлулоидный билетик, на котором написано, что театр подготовил по пьесе Павича две сценические версии: мужскую и женскую; зрителей просят решить, какая предпочтительнее, и проголосовать немедленно (урна рядом).

На вопрос, как я могу предпочесть то или другое, еще не увидя ни того ни другого, я ответа не получил, зато мне рассказали, что подсчет голосов завершат за пять минут до начала действия и никакого обмана не будет.

Действительно, за пять минут до начала спектакля объявили (под хохот и аплодисменты зала), что народное мнение одобрило мужскую версию. Каковую я и посмотрел.

Вопросы мои на этом не иссякли. А если голосование каждый раз будет по результату таковым? Женщин в театре всегда чуть больше, чем мужчин, и перевес интереса к мужской версии таким образом запрограммирован, — что тогда делать с женской версией, которая тоже продекларирована в программке?

Или театр чередует версии так, как ему удобно, и только сопровождает это игрой в голосование (а поди проверь). Я подозреваю, что это именно так. Но зачем?!

Затем, что Павич, по собственной автохарактеристике, «первый писатель XXI века»; его пьесы можно «играть как угодно», ибо составлены они по принципу «нелинейного письма».

В случае Павича я понимаю это так. Надежды нет. Если вы разгадаете тайну бытия, будете несчастны. Если не разгадаете, всё равно будете несчастны.

В такой ситуации лучший способ примириться со своим жребием — включиться в игру, будто ты сам его предпочел. По анекдоту: «Адам, я создал Еву. Теперь ты сам можешь выбрать себе подругу жизни».

Так началась демократия. 
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000