Терроризм пришел во МХАТ

Марина Шимадина, Коммерсантъ, 12.11.2002
Фестиваль NET (Новый европейский театр) открылся премьерой спектакля МХАТа имени Чехова по пьесе екатеринбургских драматургов братьев Пресняковых «Терроризм» в постановке Кирилла Серебренникова. В заложниках современной драматургии и режиссуры побывала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.

Новая пьеса братьев Пресняковых появилась в репертуарном плане театра примерно полгода назад. Их «Терроризм» наряду с пьесами «Облом-off» Михаила Угарова и «Пьемонтский зверь» Андрея Курейчика стал победителем конкурса современной российской драматургии, который организовали чеховский МХАТ и Министерство культуры. Живущие в Екатеринбурге братья Пресняковы снимают фильмы про голубей-убийц и трамваи-призраки, пишут пьесы, действие которых происходит на фоне повесившихся домохозяек, руководят Театром Кристины Орбакайте, в котором сами ставят свои пьесы, и параллельно преподают в университете. В прошлом году в планах МХАТа была заявлена их предыдущая пьеса «Европа-Азия», которая в результате так и не вышла на подмостки. Можно предположить, что художественного руководителя МХАТа привлекает современный язык драматургии братьев Пресняковых. Но наверняка в победе их новой пьесы на конкурсе сыграла свою роль и социальная актуальность трагифарса. Хотя ни драматурги, написавшие «Терроризм» год назад, ни чуткий Олег Табаков, принявший пьесу к постановке, не могли рассчитывать на такую злободневность. Режиссеру даже пришлось написать специальное обращение к зрителям: «Ни одного нового элемента не появилось в спектакле в связи с тем, что происходит в жизни».

В своих предыдущих работах («Пластилин» Василия Сигарева в Центре современной драматургии и режиссуры и «Откровенные полароидные снимки» Марка Равенхилла в филиале Театра имени Пушкина) Кирилл Серебренников доказал, что может найти для современной драматургии адекватный театральный язык. В своем третьем московском спектакле он это утвердил окончательно. Абсурдные сцены-диалоги, которые в обычном театре звучали бы дико и фальшиво, режиссер превратил в череду остроумных аттракционов. Актеры играют по нескольку ролей и свободно мигрируют из одного эпизода в другой, крупными стежками сшивая разваливающийся на отдельные лоскутья текст. Участвуют в спектакле как молодые артисты труппы МХАТа, так и приглашенные режиссером. Серебренниковцы Марина Голуб, Анатолий Белый, Виталий Хаев чувствуют эту трагифарсовую манеру лучше других. Они играют жестко и вызывающе, утрируя приемы с нажимом, оправданным эпатажной резкостью текста. Единственный минус этого спектакля — чрезмерная затянутость каждого из эпизодов. Вроде бы смысл сцены уже ясен, а она все длится и длится, размывая уже сказанное ненужными дополнительными разъяснениями. Словно это отснятый материал, которого еще не коснулись монтажные ножницы.

Мхатовский спектакль, хотя в нем и появляются люди в масках и камуфляже, а электронное табло над сценой отсчитывает минуты, оставшиеся до взрыва, не столько о самом терроризме, сколько об ощущении террора, насилия, страха, которое постепенно, исподволь расползается среди людей. Здесь и детские страхи ущербных, не любимых своими родителями детей, и фобии современных Отелло, которых все вокруг подталкивают к убийству, и комплексы заключенных из офисных казематов с комнатами отдыха, где хочется повеситься. Это спектакль про мир, где все друг друга терроризируют: любовник — любовницу, мать — сына, собака начальника — его подчиненных. Здесь бабушка-старушка обсуждает с соседкой план отравления зятя, в то время как внучек испытывает на них подаренный папой-кавказцем лазерный прицел. Здесь бойцы спецназа, вернувшись с задания, разряжаются на одном из своих сослуживцев. Здесь жгучая брюнетка с видом Медеи мечтает за что-то отомстить соседям, подбросив им под дверь содержимое помойки. И даже луч света в темном царстве, лучезарная Мэрилин Монро, которая в спектакле появляется в количестве шести штук, оказывается заложницей героина. Все эти пестрые обрывочные картинки соединяются в цельный сюжет только в финале, чтобы тут же рассыпаться снова. Потому что после того, как электронные часы остановятся на нуле, то есть самолет все-таки взорвется, все предшествующее перестанет иметь какое-либо значение. 
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000