Душевная драма

Олег Зинцов, Ведомости, 2.04.2004
Первое, на что обратит внимание всякий: «Белая гвардия» во МХАТе им. Чехова — это гвардия прежде всего молодая. То есть четвертая сценическая редакция одной из главных мхатовских пьес следует традиции первой постановки (1926 г.) — показывает новое актерское поколение. Другие задачи спектакля, поставленного Сергеем Женовачем, просматриваются пока что с трудом.

Константин Хабенский (Алексей Турбин), Наталья Рогожкина (Елена Тальберг), Михаил Пореченков (Мышлаевский), Анатолий Белый и Никита Зверев (по очереди исполняющие роль Шервинского), студент школы-студии МХАТ Иван Жидков (Николка Турбин) играют своих ровесников, и для Сергея Женовача это важно. Комическое исключение составляет Лариосик — на роль юного житомирского кузена Турбиных выбран Александр Семчев, известный всей стране по рекламе пива «Толстяк». Публика Семчеву, конечно, радуется: в конце концов, главная примета Лариосика — нелепость, а уж ее-то заслуженный артист России отыгрывает за милую душу.

С другими свойствами булгаковских героев сложнее. Много ли, например, удается рассказать Константину Хабенскому об офицерской чести? Когда полковник Алексей Турбин отдает приказ о роспуске дивизиона, потому что защищать больше некого, Хабенский не то чтобы ищет опору своей роли в милицейских сериалах, но заставить зрителей забыть о них все-таки не успевает.

Оправдывает его то, что у режиссера во всех эпизодах, действие которых происходит вне дома Турбиных, опора совсем уж шаткая.

Петлюровский сброд, гетман и немцы — короче говоря, все, что касается драматических событий в Киеве зимой 1918/1919 гг., выглядит в новой версии «Белой гвардии» необязательной бутафорией. Удивительного в этом в общем-то нет. Умение подчинить действие жесткому ритму, эффектно обыграть сценическое пространство — все это не про Женовача. Он хорошо умеет делать работу совсем другого рода: наладить отношения между персонажами, создать атмосферу и актерский ансамбль. Логично было предположить, что в пьесе Булгакова его будет больше занимать то, что происходит не на заснеженных киевских улицах, а в доме с кремовыми шторами, о которых так любит поговорить Лариосик. 

Никаких кремовых штор в спектакле, кстати, нет. Художник Александр Боровский выстроил наклонный металлический помост, по которому как будто съехала в левый угол сцены вся обстановка турбинского дома. На помосте стоят фонарные столбы: можно принять их за мачты тонущего корабля, а при желании и за кресты — наверное, не случайно чаще всех к ним прислоняется Алексей Турбин. Но вот в этом покосившемся мире и обживаются хозяева и гости дома Турбиных: пьют водку, влюбляются, ставят, наконец, елку с красной звездой.

Вот стол, говорят нам со сцены, как его ни переворачивай, останется столом; придет время, и он встанет ножками вниз — так же и Россия. В пьесе эти слова принадлежат Алексею Турбину, которого убьют, в спектакле — Мышлаевскому, который остается в живых: оптимистическая, в сущности, перемена.

Не сказать чтобы мягкая режиссерская интонация Сергея Женовача обещала нам, что все будет хорошо, но все-таки не очень понятно, отчего его спектакль называется «Белая гвардия», а не «Дни Турбиных». Погоны и портупеи, сцена дыбом и массовка юнкеров, мобилизованная, между прочим, из личного состава батальона военной комендатуры г. Москвы, — все это только лишний раз подчеркивает, что музе Женовача пушки решительным образом противопоказаны. Может, он и хотел рассказать что-то о судьбах России, но в итоге просто познакомил нас с более или менее обаятельными людьми, составившими компанию за столом, который, хоть и слегка накренился, а все же твердо стоит на всех четырех своих ножках, и рюмки с него не падают. У меня, впрочем, есть ощущение, что со временем актеры сумеют рассказать об этих людях чуть больше интересного и драматичного, чем на премьере, после которой зритель выходил из МХАТа умиротворенный и преисполненный добрых чувств в отношении режиссера, исполнителей и даже действующих лиц. 
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000