Хабенский и Пореченков теперь белогвардейцыАнна Орлова, Комсомольская правда, 6.04.2004 То, что Женовач раздал главные роли в спектакле талантливым звездам бандитско-ментовских сериалов, многие сочли намеком на модернизированное прочтение Булгакова. Те, прежние белогвардейцы, мол, вымерли, теперь речь о новом мире, новой стране и новом поколении героев. Но это… вовсе не так.Хабенский и Пореченков оказались настоящими белогвардейцами — живыми персонажами, которые будто и не исчезали. Семчев — трогательным и возвышенным Лариосиком. Юнкерская массовка — личный состав батальона Почетного караула 154-го отдельного комендантского полка Московской военной комендатуры — горячими бестолковыми мальчишками, которые были и будут всегда… А удивительные декорации, которые ни разу не пришлось менять за все семь картин, кажется, вместили в себя мир. Металлическая сцена перекошена, как сама жизнь, под углом градусов в 25 — 30. Слева, внизу, на маленьком пятачке — стулья, стол, кресло Елены, рояль, напольные часы со спящим маятником, старинное зеркало в деревянной раме, умывальник, ученическая парта, распятие в человеческий рост, повернутое к залу спиной. Выше — три телеграфных столба с оборванными проводами, похожие на кресты. Внизу чудит Лариосик, поются застольные песни, кокетничает с Еленой; там блестяще произносятся классические юморные реплики, от которых зрители, хохоча, складываются пополам. Наверху объясняются Елена с Тальбергом, когда тот собирается бежать из города. Наверх на негнущихся ногах, боком, шатаясь, поднимается смертельно раненный полковник Алексей Турбин — Хабенский, чтобы мешком лечь на металлическую вафельную платформу. Наверху вырывается из Мышлаевского — Пореченкова монолог о России, которая, хоть ее кверху ножками, как стол, переверни, все равно останется самой собой. Он мог бы стать ура-патриотической попсой, этот монолог, но сделан был так, что зрители выдохнули, только когда он окончился, и грохнули аплодисментами. Ура-патриотам так не хлопают, — во всяком случае, во МХАТе. …Чем ближе спектакль к финалу, тем гуще стена света, отделяющая неширокую сцену-платформу от всего, что находится за ней. Герои обнялись кружочком, держатся друг за друга посреди этого противоречивого мира, высокого и низкого, задорного и страшного… ИЗ ДОСЬЕ «КП» «Белую гвардию» ставят во МХАТе уже в четвертый раз По мнению Сталина, в 20-х годах «Дни Турбиных» демонстрировали «всесокрушающую силу большевизма». В постановке конца 60-х колесо истории перемалывало все живое, как жернов кровавой мясорубки. В 80-х Николай Скорик сделал дипломный спектакль Школы-студии МХАТ, где открылись таланты Брусникина, Майоровой, Козака, Феклистова. Теперь спектакль назвали «Белой гвардией», хотя он имеет куда большее отношение к пьесе, чем к роману: подчеркнули масштаб… На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000 Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000 Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000 Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000 Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000 Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000 Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000 Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000 Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000 Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000 Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000 Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000 Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000 |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
