Краткий курс истории РФ

Марина Давыдова, Известия, 1.04.2005
На Малой сцене МХТ появился очередной опус Марины Брусникиной, прославившейся камерными постановками современной русской прозы. На сей раз объектом ее театрального исследования стал роман Анатолия Курчаткина «Солнце сияло».

В репертуарную жизнь МХТ спектакли Брусникиной — «Пролетный гусь» (Виктор Астафьев), «Сонечка» (Людмила Улицкая) — влились без шума, тихой сапой, но влились, судя по всему, надолго. Они стали не самыми ценными, но едва ли не самыми изящными украшениями мхатовской афиши: стоят недорого, а снимать решительно не хочется.

Многие сочли, что спектакли эти восходят к жанру литературной композиции. Пожалуй, не в меньшей степени еще и к народившемуся на наших глазах жанру сценической читки. Мы не углубляемся в роль, а как бы пристраиваемся к тексту: вот так, а может — так, а может — эдак. Эдак, пожалуй, удобнее. Сей продукт быстрого приготовления далеко не всегда является скоропортящимся. Во всяком случае, если имеешь дело не с пьесой, а с повестью или рассказом. Не мудрствуя лукаво, Брусникина начала ставить их без инсценировок и распределения ролей. Не принудила прозу существовать по театральным законам, а - неслыханное дело — заставила театр приспособиться к прозе. Ее спектакли — это такое переливчатое чтение, когда не только текст автора, но и слова персонажей мигрируют от одного артиста к другому. Звучащая на разные голоса повесть обретает особое сценическое дыхание. Образы двоятся, троятся, множатся. Читатель, оставшись наедине с книгой, тоже ведь представляет себе героя! то таким, то эдаким. Вот и в спектаклях Брусникиной книга не глазами режиссера, а словно бы глазами гипотетического читателя увидена.

В новом спектакле от этой методы не осталось и следа. Во всех предыдущих работах Брусникина была дирижером, управлявшим актерским ансамблем, как хорошим оркестром. Теперь она режиссер. Вот вам инсценировка. Вот распределение ролей. Роман — он ведь большой, его переливчатым чтением не одолеешь.

Попавшая в шорт-лист «Букера» книга Курчаткина «Солнце сияло» — неплохой образец городской прозы. Имеющий некоторый культурный багаж молодой провинциал Саша (Павел Ващилин) приезжает в Москву в самом начале 90-х и пытается вписаться в крутые повороты российской истории. Работает на телевидении, пишет шлягеры, делает клипы, живет активной сексуальной жизнью, сталкивается с подлостью и предательством. В романе, что приятно, нет яростного осуждения времени, ведь герой в значительной степени сам творит это время, и сложная канва его жизни к сентенциям не располагает.

Спектакль в отличие от романа, напротив, буквально соткан из сентенций и инвектив. Ключевые исторические события 90-х — расстрел Белого дома, дефолт, выборы Путина — идут тут не пунктиром, а навязчивым фоном. Выхваченные из текста фразы то и дело высвечиваются на экране позади артистов, превращаясь из просто фраз в пошловатые заповеди. В романе точно подмечены реалии времени. В спектакле задействованы его визуальные клише — телестудия, недвусмысленного вида ведущая, эстрадка, все примочки отвязного ток-шоу. В книге Саша — лирический герой. В спектакле — ньюсмейкер, рассказывающий аудитории о своей нелегкой судьбине. Книга, собственно, о том, как жизнь пытается заставить героя существовать по бессовестным законам телешоу и как он, то и дело прогибаясь под изменчивый мир, в конце концов все же берет верх. В спектакле сам жанр телешоу выбран в качестве стилевой фишки. Стоит ли говорить, что артисты МЭТ (в их числе корифей театральной капусты Игорь Золотовицкий) вполне остроумны и находчивы, чтобы с удовольствием для себя и зрителей разыграть в этом жанре «новейшую историю нашей страны». Но и попытка его осмеяния оказывается в конечном счете капитуляцией перед ним. Глядя, как зал заводится от песенок имени Анжелики Варум, репризок имени Петросяна, игр в угадайку имени Якубовича, ясно понимаешь, что триумфальное шествие телешоу добралось даже до немодного и нешумного сценического мира Брусникиной и продиктовало ей, заставившей когда-то театр существовать по законам прозы, свои собственные жестокие законы. В отличие от героя романа режиссер и артисты под них прогнулись.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000