Со всеми вытекающими

Олег Зинцов, Ведомости, 27.01.2006
Главное достоинство нового мхатовского спектакля «Река с быстрым течением» определяется быстро и на слух — это проза Владимира Маканина, впервые попавшая на сцену. Проще всего было бы отправить потенциального зрителя мимо театра прямиком в книжный магазин, когда бы в этой постановке не случилось редкой и радостной вещи — в двух из восьми рассказов, по которым сделан спектакль, герои Маканина встретились именно с таким актером, какой был им необходим. 

Режиссер Марина Брусникина из тех постановщиков, что убеждают зрителя стать читателем. Дело не только в том, что она уже не первый сезон устраивает на Малой сцене МХТ театрализованные читки прозы (в числе прочитанных авторов — Виктор Астафьев, Людмила Улицкая, Рубен Гонсалес Гальего). Способность к интерпретации, переводу литературы на язык другого искусства не входит в число ее профессиональных навыков. С одной стороны, можно быть уверенным, что бездарный текст (как поставленный на той же мхатовской сцене роман Анатолия Курчаткина «Солнце сияло») в прочтении Брусникиной останется бездарным. С другой — всегда есть основание надеяться, что хорошая вещь испорчена не будет, по крайней мере сильно. Отсутствие театрального языка в этом смысле не то чтобы благо, но хотя бы не беда, коль скоро дает возможность услышать автора.

Конечно, большинство актеров, произносящих текст Владимира Маканина в премьерном спектакле, делают это так, как бывает в средней руки радиотеатре, — с четкой дикцией и столь же отчетливым наигрышем. Задачка-то плевая: поровнее переходить от третьего лица к первому, попутно штрихами обозначив пару характерных черт персонажа. Волосы, скажем, взъерошил, выпучил глаза — и образ готов. Типаж.

Уходящая, и бог бы с ней, натура. Инженеры и сотрудники НИИ, советские обыватели с высшим образованием, квартирными вопросами, никчемными амбициями и заурядными изменами. Маканин описывает своих героев без удивления, сожаления или брезгливости. Инженер человеческих душ? Скорее, техник: заглянул, убедился, что схема типовая, по ГОСТу, разве что поизносилась или поржавела в неожиданном месте. Ремонтировать, улучшать — бесполезно. Скрипит потихоньку, и ладно. Саднит, но привычно. Морозная рассветная муть спальных районов, вкус дрянных сигарет, выкуренных у окна в квартире женщины, к которой больше не хочешь возвращаться. 35, 40, 45, взрослеющие дети, спивающиеся ровесники. Река с быстрым течением — вот ты школьник, а вот уж, кхе-кхе, старший научный сотрудник, подсиживающий начальника.

Для 30-летних актеров МХТ, привычно ассистирующих Марине Брусникиной в ее чтецких упражнениях, почти все это звук если не вовсе пустой, то какой-то глуховатый, не доходящий до сердца и ума. Видно, что кольнет иногда, но не часто и далеко не всех: разница между театром и жизнью усвоена артистами хорошо и, в общем, внушает зависть к их душевному здоровью.

Так оно все и течет — ровно, негулко, с редкими всплесками, пока дело не доходит до заглавного и лучшего рассказа, в котором свою вторую роль за вечер играет Валерий Трошин, актер с не самым известным лицом и не самой удачной биографией (в которой, впрочем, были Чацкий, Раскольников и чеховский Соленый). И тут случается то, ради чего и стоило городить на маканинской «Реке» театральную запруду: артист сперва примеряет роль как свое старое, позабытое в шкафу пальто, а потом обживается в ней так, что, кажется, потащи с него это пальто — не отдаст. В истории Игнатьева, одного из заурядных маканинских героев, которому изменяет смертельно больная (и еще не знающая о своей обреченности) жена, совпадение литературной и личной актерской темы высвечивается, как опухоль рентгеном. Валерий Трошин играет не просто слабость и безволие, но то, как это безволие заполняется бедой, которая больше человека, не вмещается в него и не может быть осмыслена.

Однако едва ли не больше удивляет другое — в этой роли на сцену выходит не просто хороший актер, но актер того типа, который успели забыть. Когда три года назад в МХТ поставили «Утиную охоту», Трошин исполнял там роль второго плана, а главная была отдана Константину Хабенскому, игравшему вампиловского Зилова так, что казалось: сам код 1970-х утерян, мы можем выстроить на сцене тогдашний интерьер, но понять, отчего эти люди спивались, не то чтобы не способны, но не очень-то хотим. Задним числом, после нынешней премьеры, начинаешь думать, что Трошин как раз и мог сыграть Зилова. Или все-таки время повернуло в такое русло, что Зилова стало опять возможно сыграть — пошловатая мысль, от которой после «Реки с быстрым течением» отделаться неожиданно трудно.

2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000