Реабилитация Сальери

Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 23.01.2007
В репертуаре МХТ уже около двух десятков лет держится хит «Амадей» о Моцарте и Сальери. На позициях Сальери прочно обосновался Олег Табаков, Моцарты меняются (последний — Сергей Безруков). Теперь у «Амадея» появилась своего рода вторая серия — «Концерт обреченных».

Драматург Дмитрий Минченок, перелопативший все, что известно о Моцарте, нафантазировал встречу вдовы Моцарта и супруги Сальери, которая произошла через десять лет после смерти гения, где обе дамы, не питая друг к другу приязни, затевают следственный эксперимент, чтобы докопаться до истины и узнать, кто убил Моцарта. Мы не будет оказывать создателям спектакля дурную услугу и раскрывать все карты. Хотя тут можно вслед за Лагранжем, булгаковским летописцем жизни Мольера, сказать, что причиной этого явилась Судьба.

В процессе работы над «Концертом обреченных», растянувшейся на годы, менялись режиссеры и исполнительницы роли сеньоры Сальери. К финалу подошли в таком составе: режиссер Юрий Еремин, Евдокия Германова — Констанция Моцарт и Ольга Барнет — Тереза Сальери. Их встреча — дуэль посредственности и непосредственности, льда и пламени, тяжелой страсти и невыносимой легкости. От лица Сальери и Моцарта говорит их музыка — два квартета сидят крест-накрест сцены-помоста. Отрывки от Сальери надо объявлять («Сочинение на сбор урожая молодого вина», опус такой-то) — хоть его музыку любил король, потомство ее забыло. Моцарта объявлять не надо — Lacrimoso или Сороковую симфонию не опошлили даже мобильные телефоны и уж тем более не забыли потомки.

«Концерт обреченных» заманивает публику легкомысленными фривольностями («Зачем вы сняли с Моцарта штаны?!»), чтобы тут же окунуть в жесткую детективную интригу. Жанр музыкального детектива обязывает — разгадку смерти Моцарта музыкально подкованные жены ищут не только и не столько в вещдоках, сколько в его неоконченном квартете — «Концерте обреченных», где в партии каждого инструмента зашифрована чья-то смерть. Музыка — как мышеловка Гамлета — заставляет их раскрыться до конца.

Реальный Моцарт, разумеется, никакого «Концерта обреченных» не писал, но дотошный Минченок нашел в Интернете один из его неоконченных предсмертных концертов, который почти никогда не исполнялся.

Словом, если вас не смущает некое интеллектуальное паразитирование на судьбах великих, в эту игру вполне можно втянуться. Тем более что получилось главное — актерский дуэт. Сентенция «муж и жена одна сатана» воплощается буквально. Грузная, низкоголосая, мужеподобная Тереза в нелепом чепце, героически освоившая чуть ли не все музыкальные инструменты, так же сгорает от обреченной любви к Моцарту, как ее муж сгорал от зависти к нему. А у легковоспламенимой, азартной, ветерком вьющейся Констанции, которая выводит довольно приличные оперные фиоритуры, возникает такое портретное сходство с Моцартом, когда она напяливает его парик, что впору вздрогнуть. У каждой есть страшный счет к другой и своя вина. Их тянет друг к другу, как разные заряды. А момент истины, простой, страшной и нелепой, заставляет обеих постареть буквально на глазах.

Собственно, такое взаимное воспламенение и ценится больше всего в партнерском искусстве театра.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000