Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

Неизвестная из Туапсе

Даль Орлов, Родная газета, 26.11.2003
История, приключившаяся с молоденькой администраторшей четырехзвездочной гостиницы в Туапсе Светланой Савиной, невероятна и даже чудесна. Такая история сама бы могла стать пьесой на тему «В нашей стране таланты не пропадают». Светлана однажды услышала по телевизору объявление о творческом конкурсе и, хотя институтское образование она имела инженерно-экономическое, а ее литературный опыт ограничивался только писанием писем, взяла и сочинила пьесу — «Скрипка и немножко нервно». Друзья подложили пьесу в гостиничный номер Олегу Табакову, оказавшемся в тех краях. Мэтр долго не прикасался к рукописи, а когда наконец открыл, то не смог закрыть, пока не прочитал последнюю страницу. «Так это же надо ставить! — воскликнул он. — Подать сюда автора!» Но автор был настолько скромен, что ни адреса, ни телефона на пьесе не указал. Долго искали. Нашли. Дебютантку пригласили в Москву на Высшие литературные курсы, а ее произведение теперь можно увидеть на сцене МХАТа им. Чехова. Премьера прошла на днях при переполненном зрительном зале.

Светлана Савина написала о тех, кто вокруг. Провинция ей известна не понаслышке. Она сама от ее плоти, а чтобы ей еще больше поверили, она прямо-таки с мазохистским отчаянием и окончательностью обозначает местом действия своей пьесы такое захолустье, что и представить почти невозможно: нет тут ни почты, ни телефона, ни газет, даже центральные сплетни никому здесь не интересны, и рестораны отсутствуют, и танцы. Дыра. Но и «в Москву, в Москву» никто отсюда не рвется: не то чтобы слишком далеко, а даже в голову никому не приходит. 
Тут не три сестры, а две. Третий — Старший брат. Так и обозначено в программке — с прописной буквы (Виталий Егоров). Но главная здесь, конечно, мать. Она деспот, воплощенная воля, подминающая все и вся под свои представления о том, как жить и с кем быть. «Только физическую боль могу понять», — заявляет она. «А когда душа болит?» — спрашивает сын. «Переживешь! — звучит ответ. — Это не жизненно важный орган, переживешь?»
Но жить без души тут никто не соглашается. А с душой не получается. Младшая сестра обманывается в первом своем чувстве, старшая обманывает близких, придумав себе некоего тайного богатого поклонника, брат — самодеятельный скрипач на досуге и бухгалтер в каждодневности — устраивает такой вселенский розыгрыш, что впору ему было подаваться в гипнотизеры или народные артисты?
Сюжет закручен упруго. Если забыть, что перед нами дебютантка, то можно было бы сказать — с хорошей профессиональной хваткой. Можно даже поерничать по его поводу, что не преминут сделать те критики, которые склонны драму, пьесу как жанр сценический судить по принципам прямого жизненного правдоподобия: все в семье бухгалтеры — не слишком ли много для маленького городка? Или: неужели старшая сестра (Яна Колесниченко) за целых десять лет никакого себе мужичонку не нашла? Или: может ли бомж мгновенно перевоплотиться в лощеного красавца? Подобными претензиями любого Шекспира завалишь с его финальными горами трупов?
Но опустим действительно имеющиеся в тексте несуразности вроде реплики откуда-то приехавшего персонажа: «Тут было недалеко — сутки на машине». Молодой автор явно еще машины не имела: за это время можно доехать от Москвы до Ялты, скажем. Или вдруг это неуместно комичное из-за обилия количества женщин, в разное время вскрывавших себе вены: старшая сестра, младшая (Юлия Шарикова) да еще и несостоявшаяся жена старшего брата Мария (Екатерина Соломатина), — такие вещи легко поправляются редактурой. Надо сказать, что в целом пьеса свидетельствует о незаурядном драматургическом даре автора. Ее интересно смотреть! А это немало. Здесь в каждое следующее мгновение происходит нечто неожиданное, но и обязательно закономерное, обусловленное характерами персонажей. Это, видимо, и почувствовали во МХАТе, приняв пьесу к постановке.
Клубок яростных отношений сплетается на пятачке одной квартиры (единство места и действия!), где царит, как было сказано, мама (Наталья Кочетова), попирающая всех, включая мужа (Евгений Киндинов). Он, как и другие, безропотен поначалу, но бунт его окажется неброским на вид, но категоричным и бесповоротным по сути. Перед нами частная жизнь, погруженная в мнимости, в розыгрыши, в двойные и тройные оболочки обманов, что в спектакле могло бы прозвучать и точнее, и значительнее по обобщению, больше доверься пьесе режиссер Александр Марин, более ясно дай он понять: что это — жизнь по лжи? ложь во спасение? частный случай? общий приговор? Актеры здесь неизменно хороши в бенефисных выходах, монологах-откровениях, по-театральному расчетливо предложенных автором, порой крикливы, торопливы, а некоторые и однообразны в групповых мизансценах, когда текст, как говорится, усвоен, но не освоен. Впрочем, сие часто бывает с премьерными представлениями. Все должны успокоиться?
? А зал внимает, вникает, следит, волнуется. Наша продвинутая критика не жалует подобной театральной литературы — Савиной еще наверняка от нее достанется, как достается изобретательной и доброй Птушкиной да и самой значительной представительнице реалистического направления, глубоко людям сострадающей Петрушевской. В моде ныне метания голых торсов и ног — вне текста и связного смысла, ну и конечно, словесная грязь. Так подают себя одаренности малые, ибо и им хочется известности?
Но талантливые представления про нашу реальную жизнь, как видим, все-таки появляются. Странно, конечно? Но как отрадно?