Артисты труппыАртисты, занятые в спектаклях МХТ | Сергей Волков: «Героя „Голода“ закручивает в штопор одиночества»Александра Машукова, Ok!, 21.03.2024 19 и 20 марта на Малой сцене МХТ имени А. П. Чехова сыграли премьеру спектакля Елизаветы Бондарь «Голод» по роману Кнута Гамсуна. «Голод» – история во многом автобиографическая: в своем первом романе, написанном в 1890 году, Гамсун рассказывает о молодом писателе, который шатается по Христиании (нынешнему Осло) без гроша в кармане, от недоедания и одиночества всё сильнее погружаясь в состояние, близкое к безумию. На главную роль в этот спектакль приглашен Сергей Волков, артист Театра имени Вахтангова. В театральном мире Сергей уже очень известен: в 23 года он получил «Золотую маску» за роль Бертольта Брехта в спектакле Юрия Бутусова «Кабаре Брехт», дважды становился лауреатом Молодежной премии «Прорыв», выходил на сцену Театра имени Вахтангова в заглавной роли в спектакле того же Бутусова «Пер Гюнт». В постановке Московского Художественного театра Сергей участвует впервые. Сергей, а вы читали «Голод» раньше? Читал, несколько лет назад. У нас с товарищами даже возникла идея сделать по этому роману спектакль. Мы поставили спектакль-бродилку «Разговоры беженцев» по Брехту на Финляндском вокзале, и примерно в это же время поехали на гастроли в Осло со «Сном об осени» Юрия Бутусова. Оказавшись в Осло, я подумал: вот бы сделать бродилку по «Голоду»! Но идея не процвела, и я расстался с этим произведением Гамсуна. А сейчас встретился вновь. Обрадовались? Конечно, ведь это прекрасный текст. Счастье с ним контактировать. Гамсуна сегодня почти не ставят, тем более прозу. «Голод» – замечательная юношеская литература, где герой такой немного Вертер. Когда меня пригласили в эту постановку, у меня как раз было свободное «окно», и я подумал: а почему бы не опробовать новые места, работу с новыми людьми? Всё решилось буквально за два дня. Как чувствуете себя в стенах МХТ? Хорошо. Очень радушная и витальная атмосфера здесь, во всяком случае, в те два месяца, что я участвовал в репетициях «Голода». Живое, не аварийное ощущение от театра, что в наше время очень важно. Я рад, что попал в место, где у руля находится талантливый человек, который понимает, куда он ведет эту махину, видит художественную перспективу. Вы склонны, оказавшись в исторических стенах, ощущать прошлое театра как живое? Или вам важнее то, что происходит здесь и сейчас? У меня уже было два опыта столкновения с историческими пространствами. Сначала – театр Ленсовета: нашу мастерскую в петербургской Театральной академии как раз и набирали для пополнения этой труппы. Театр Ленсовета связан с именами Игоря Владимирова, Алисы Фрейндлих, Михаила Боярского – это та прекрасная история 70-80-х годов, которая стала одной из ярчайших страниц ленинградского театра. Но для меня, студента, это был просто милый флер и портреты на стенах. Потом я увидел запись спектакля «Люди и страсти», и это стало для меня чем-то очень живым и осязаемым. В Театре Вахтангова я столкнулся с тем, что Евгений Богратионович как фигура, исторически от нас отдаленная, обретает уже поэтические смыслы. Огромное впечатление оказало на меня то, как Римас Владимирович Туминас поставил День тишины в честь столетия Театра Вахтангова. Это было гениальное решение: вахтанговская традиция – витальная, праздничная, а тут получился день памяти. И та высокая, печальная и светлая эмоция, то ощущение связи с историей, которые родились в День тишины, были мне очень важны. Вы успели пообщаться с Туминасом? Да, но, к сожалению, я не смог с ним поработать. Он приглашал меня принять участие в спектакле «Война и мир», но я был вынужден отказаться из-за занятости в съемках. Понимал, что упускаю, что это действительно великий мастер. По всей тональности происходящего было понятно, что «Война и мир» станет его прощальной работой. Очень сожалею, что не поработал у него. Читая «Голод», сразу вспоминаешь Достоевского, особенно «Преступление и наказание». Когда-то вы ставили этот роман и сами же сыграли в нём Раскольникова. Эти герои и правда похожи? На самом деле в «Голоде» есть даже текстовое сходство с «Преступлением и наказанием», когда герой прошмыгивает мимо хозяйки, потому что ему нечем платить за квартиру. Морок, сны, которые к нему приходят, – это очень похоже на состояние Раскольникова. Но я сейчас так отдалился от Фёдора Михайловича, что специально не впускаю в себя эти аналогии. С Юрием Николаевичем Бутусовым мы репетировали «Идиота», я должен был играть князя Мышкина. Спектакль не состоялся, и я закрыл для себя эту тему. Нет, мы не идем в ту сторону, никакой петербургской рефлексии в нашем спектакле нет. А что в нём есть? Спектакль пока складывается. Но язык в нём разный – в том числе и острый, клоунадный. Это история без упоения страданиями, без разжевывания боли во всех ее оттенках и переливах. Упоение болью есть у Достоевского, однако Гамсун – всё же другой автор. Для меня он скорее похож на Юна Фоссе. Почему герой «Голода», будучи нищим, норовит отдать другим даже то немногое, что у него имеется, и не принимает помощь, когда ему ее предлагают? Мне кажется, что в «Голоде» есть интересная тема – и в этом мы с режиссером Лизой Бондарь сошлись – постепенного, плавного входа в невроз. Который парализует способность героя здраво мыслить и действовать. Герой голодает, и чтобы хоть что-то заработать себе на пропитание, ему необходимо написать некое сочинение, эссе, а он никак не может этого сделать. Он придумывает людей вокруг, но на самом деле это только его проекции. Ему не хватает сил и воли пойти на прямой и честный контакт с реальными людьми. Герой существует в своем внутреннем монологе, как винт закручивается в него все глубже и глубже, уходит в штопор одиночества. Он не может вылезти на поверхность даже благодаря любви, постоянно спотыкается о свои комплексы и защищается от реальности очень агрессивно. Способен ли он выйти из этого тупика? Посмотрим. Вы родились в городе Дзержинске Нижегородской области, о котором известно, в частности, то, что в 2007 году он был внесен в книгу рекордов Гиннесса как самый химически загрязненный город мира. А работа ваших родителей связана с химическими предприятиями? Нет, никоим образом. Это просто декорация их жизни. Кстати, сейчас в Дзержинске происходят вещи, которые лично меня радуют. Например, фестиваль «Черноречье Фест» – в феврале мы ездили на него с фильмом «Крецул». Я прожил в Дзержинске до 17-ти лет, учился во французской школе, играл там в школьном театре на французском языке. Там и захотел стать актером. И поступили в Театральную академию Петербурга. Я пытался поступать в театральные вузы и в Москве, но меня не взяли. На мое счастье, потому что в итоге всё сложилось максимально продуктивно. Я имею в виду и поступление на курс Анны Яковлевны Алексахиной, и знакомство с Юрием Николаевичем, у которого я учился и с которым работал в течение десяти лет. Какие работы, сделанные с Бутусовым, вам наиболее дороги? Знаете, я скажу не о конкретных ролях, а в целом. Самое замечательное – то, что он прививает своим артистам ощущение авторства. Понимание, что ты полностью отвечаешь за то, что делаешь, за свой рисунок роли. Я выращен с этим чувством, и поэтому для меня нормально самому заниматься костюмом, светом, звуком, декорациями. Сочинять историю, а не делегировать ее создание другим. Проблема в том, что никто, с кем я встречаюсь, так больше не работает. И в этом смысле мне сейчас приходится адаптироваться. В Театре Вахтангова с Юрием Николаевичем мы существовали будто в золотом загоне – репетировали на чердаке спектакли «Пер Гюнт», «Король Лир», «Идиот». В таком в комфортном режиме я прожил четыре года. И сейчас приходится выныривать. Я контактирую с новыми командами, новыми режиссерами. В МХТ мы выпустили «Голод», есть перспектива участия еще в одном спектакле. В Театре Наций месяц назад вышел спектакль Максима Соколова «Мой брат умер» по неосуществленному сценарию Алексея Балабанова, также я принял приглашение сыграть там в постановке «Отцы и дети» по Тургеневу. Ее будет репетировать Семён Серзин. Это петербургская компания людей, которую я давно знаю, чей язык мне близок. «Король Лир» – единственный спектакль Юрия Бутусова в Москве с вашим участием – идет на сцене Театра Вахтангова. Вы играете там Эдмонда, внебрачного сына Глостера. Чего в вашем герое больше: боли или бесчувствия? Спектакль меняется. Когда он только вышел, для меня это была история об отсутствии родительской любви и невозможности простить за это. А сейчас… скорее, это рефлексия на тему того, что такое вообще для меня – фигура отца. Это не только мой папа, но и Юрий Бутусов. Наверное, так. Вы уже упоминали фильм «Крецул» – спортивную драму Александры Лихачевой об Олеге Крецуле, параолимпийце, молдавском дзюдоисте. В роли Крецула снялся ваш однокурсник Никита Волков, а вы сыграли Виталия Глигора, тренера и друга главного героя. Встречались с вашими прототипами? Да, мы две недели вместе кутили в Кишиневе. А как надо играть, когда герои фильма – не исторические персонажи, а реальные? Стараться быть внешне похожими? Или важно передать суть личности? Это и есть тот спектр вопросов, с которым столкнулись мы с Никитой. Олег и Виталий – молодые, веселые ребята. В итоге мы подошли к вопросу интуитивно по-разному. Никита – через прямое физическое наблюдение за Олегом Крецулом, который ослеп, и это породило определенную психофизику тела. Плюс Никита отлично «снял» его мимику и голос. А я, несмотря на то что специально для съемок набрал 12 кг мышечной массы, никак не мог «считать» своего героя, он постоянно будто мерцал. Когда я пытался копировать Виталия, это выглядело натужно и по-плохому театрально. Поэтому решил, что буду идти от своей природы. Тем более, что я понимал предлагаемые обстоятельства, сам вырос в спортивной среде, так как мой отец профессионально занимался самбо. Интересно было участвовать в истории, мир которой тебе хорошо знаком. Оригинал статьи Пресса Голод по любви, Татьяна Власова, Театрал, 26.04.2024 Психологический роман Кнута Гамсуна перенесли на театральную сцену, Татьяна Еременко, Вечерняя Москва, 16.04.2024 Крупным планом: Елизавета Бондарь и Сергей Волков в программе «Театральная среда Вадима Верника», Вадим Верник, радио «Культура», 3.04.2024 Самые интересные театральные премьеры марта. «Голод» МХТ имени А. П. Чехова, Влад Васюхин, Известия, 31.03.2024 МХТ и Гамсун: встреча через сто лет, Анна Чепурнова, Труд, 29.03.2024 Счастье — есть, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 25.03.2024 Режиссер Елизавета Бондарь – о спектакле «Голод» в МХТ (видео), Новости культуры с Владиславом Флярковским, телеканал «Культура», 24.03.2024 Премьера «Голод» в МХТ им. Чехова: фоторепортаж Анатолия Морковкина, Театрал, 22.03.2024 Сергей Волков: «Героя „Голода“ закручивает в штопор одиночества», Александра Машукова, Ok!, 21.03.2024 Сергей Волков о своём герое в спектакле «Голод» (видео), Медиацентр МХТ, 19.03.2024 В МХТ имени Чехова — премьера спектакля «Голод» по роману нобелевского лауреата Гамсуна, Александра Сидорова, BFM.ru, 19.03.2024 Спектакль «Голод» – премьера в МХТ им. А. П. Чехова, видеосюжет телеканала «Культура», 19.03.2024 МХТ имени Чехова представит премьеру спектакля «Голод», видеосюжет телеканала «Россия 24», 19.03.2024 МХТ представит драму по роману Кнута Гамсуна, видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 19.03.2024 МХТ имени А. П. Чехова представит премьеру спектакля «Голод», ТАСС, 19.03.2024 Премьера «Голод» по роману Кнута Гамсуна в МХТ имени Чехова, Никита Балашов, Ревизор.ru, 18.03.2024 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
